Об этом рассказал исполнительный директор Qazaqstan Institute of Social Studies Азиз Искаков
По данным государственных органов, несколько крупных зарубежных компаний намерены открыть представительства в Казахстане. Как проходит эта процедура, чем наша страна может быть интересна мировым компаниям и какие сложности могут возникнуть при открытии представительства. Об этом в беседе рассказал исполнительный директор Qazaqstan Institute of Social Studies Азиз Искаков.
— Расскажите, пожалуйста, как правительством проводятся переговоры об открытии представительств иностранных корпораций и технологических гигантов?
— В последние годы подобные заявления стали достаточно регулярными, что говорит об укреплении конкурентоспособности казахстанской юрисдикции для ведения бизнеса и странового имиджа. Это служит определенным сигналом о том, что бизнес-среда и инвестиционный климат привлекательны и комфортны для брендов мирового уровня.
Подобные переговоры проводятся по инициативе правительства, так как если крупной компании интересно размещение странового или регионального офиса, то такое решение принимается без каких-то консультаций с государственными органами.
Крайне редко правительство нашей или иной развивающейся страны формулирует предложения таким образом, что ответ им озвучивается непосредственно в ходе переговоров. Перед встречей стороны обмениваются информацией о том, что будет обсуждаться, изучают с помощью консультантов или иных структур позиции, которые являются предпочтительными для потенциальных партнеров, анализируют текущий контекст инициации переговоров, общую социально-экономическую и, зачастую, политическую ситуацию.
Итогом большинства переговоров об открытии представительств становится готовность международной компании «рассмотреть возможность». Следует учитывать, что «рассматривать вопрос» не значит «принять решение», и, в большинстве случаев, переговоры на этом и завершаются.
К сожалению, государственные органы факт проведения переговоров рассматривают уже как «промежуточный» или «операционный» результат, подменяя процессом реальные достижения. Причем делается это зачастую сознательно, для того чтобы тот или иной государственный орган мог «заработать очки».
Суть же кроется в том, что крупные корпорации принимают решения, исходя в первую очередь из экономической, и уже только потом из какой-либо еще целесообразности.
— Говоря об экономической целесообразности, насколько иностранным компаниям выгодно работать в Казахстане?
— Если говорить о создании каких-то активов, производственных мощностей или инфраструктуры, то это инвестиционный формат переговоров и он в целом обеспечен существенным объемом преференций, которые позволяют Казахстану успешно конкурировать не только с соседними странами, но и за пределами региона.
Однако для большинства крупных игроков из ИТ, финансового и в целом большинства несырьевых секторов в этом зачастую нет необходимости. Для продажи цифровых услуг, по сути, не нужно ничего, кроме маркетинга – в остальном продажа не будет существенно отличаться между Казахстаном и другой страной, за исключением определенных отличий в регулировании.
И тут есть весьма важный момент – в Казахстане не создается стимулов для таких компаний к открытию представительств и той или иной степени «локализации» или «релокации».
Согласно положениям Налогового кодекса, налогообложение доходов иностранных компаний при осуществлении ими электронной торговли товарами или услугами (а это цифровые сервисы, маркетплейсы, стриминги и т.д.) на территории Казахстана проводится в следующем формате.
Сначала иностранная компания должна пройти процедуру условной регистрации (при этом условная регистрация — не речевой оборот, а юридически закрепленное понятие) посредством направления в налоговый орган письма с указанием их наименования, business ID (или иной аналог БИН в стране ее резидентства), merchant ID (используется в обслуживании транзакций), почтовые и банковские реквизиты и т.д.
Если компания не направила это письмо, то и на учет как плательщик «цифрового НДС» она не встает. Примечательно, что ставка «цифрового НДС» идентична ставке «не-цифрового» НДС и составляет 12%. Данный вид налога достаточно просто администрировать или, говоря более бытовым языком, его проще «считать» – ты берешь 12% от суммы доходов и получаешь сумму, которую компания должна оплатить по НДС.
— То есть в каждой покупке на иностранных маркетплейсах или подписке на стриминговый сервис, онлайн-кинотеатр, в каждой покупке программного обеспечения есть казахстанский НДС? Есть ли какие-то отличия между «цифровым» и «не-цифровым» НДС?
— Грубо говоря – да, но не во всех. Если обратиться к публичному реестру плательщиков «цифрового НДС», то мы увидим таких гигантов как Amazon, AliExpress, Apple, eBay, Coursera, Steam, Meta (Facebook, Instagram, Whatsapp), Netflix, Spotify, iHerb, TikTok, Valve (Steam), Ozon, Lamoda и т.д.
Если же какого-то цифрового сервиса в данном списке нет, то либо он имеет свое представительство в Казахстане в форме юридического лица, через которое проводит транзакции с клиентами и оплачивает налоги, либо, что более вероятно, его не имеет, но налоговые органы не смогли простимулировать эту компанию к открытию представительства.
«Цифровой НДС» в отличие от «не-цифрового» не подлежит возврату, к примеру, при приобретении каких-то услуг или товаров у местных контрагентов, что тоже в общем-то объяснимо с точки зрения удобства ведения расчетов. Разбираться с тем, действительно ли та или иная корпорация закупала что-то у местных поставщиков, было бы долго и малоприятно и для бизнеса, и для налоговых органов.
На первый взгляд, все вышесказанное имеет достаточно стройную логику и в целом не содержит ничего отторгающего для иностранных корпораций, ведь ставка НДС у нас действительно ниже, чем во многих других странах.
Но если ты в обоих случаях платишь 12%, то зачем заморачиваться с открытием представительства?
— Какие условия работы предлагаются иностранным корпорациям при открытии представительства в Казахстане? В чем заключается их «локализация»?
— Для начала следует учесть, что бизнес зачастую исходит из риск-ориентированной позиции и прежде всего хочет понять, что произойдет, если он не откроет представительство или даже откажется от регистрации в качества плательщика «цифрового НДС».
Отказ от условной регистрации для оплаты цифрового НДС влечет штраф до 2 000 МРП (~16,4 тыс. долларов), что в целом не очень существенно для крупного бизнеса. Крайне маловероятно, что доступ к сервису заблокируют, так как государство все же не враг для людей и если на этом сервисе нет ничего противоправного (типа онлайн-казино, порнографии, продажи наркотиков и т.д.).
Отказ же от создания представительства в целом может спровоцировать ужесточение профильного регулирования, к примеру, в сфере онлайн-платформ и социальных сетей. Но к прямой блокировке тоже не приведет и если компания все же платит «цифровой НДС», то в чем смысл отсекать налогоплательщика от клиентов, за счет которых он этот налог платит?
«Локализация» в рассматриваемом ключе представляет собой открытие офиса из одного или нескольких человек, которые представляют интересы материнской компании при переговорах с правительством и крупным бизнесом.
Иными словами, это представительство будет делать те же функции, которые может осуществлять курирующее подразделение в региональном офисе или в штаб-квартире, либо привлеченный ими консультант.
То есть в обмен на открытие представительства в Казахстане компания получает новые затраты на его содержание, кое-какие изменения в характере взаимодействия с государственными органами, наложение административной (а в отдельных случаях и уголовной) ответственности представителя или руководителя компании-представительства и ничего больше.
Казахстанская же сторона получает укрепление деловой репутации и все такое прочее. Как вы видите, стимулы для открытия представительства не очень интересные.
— Получается, что казахстанская юрисдикция не только не оптимальная по условиям открытия представительство, но и достаточно ограниченная по емкости рынка. Что можно сделать для повышения конкурентоспособности Казахстана в данном вопросе?
— По мировым меркам казахстанский рынок является развивающимся, но пока еще достаточно скромным по объему и уровню платежеспособности населения, что напрямую сказывается на уровне интереса международных корпораций, не связанных с добычей полезных ископаемых или иными физическими активами.
Центральная Азия же в целом представляет собой существенный рынок, представляющий более 80 млн человек, но также сохраняющий достаточно конкурентоспособный уровень платежеспособности. В рамках региона Казахстан конкурирует за привлечение крупных компаний к созданию представительств.
Учитывая, что все соседние страны имеют ставку НДС на уровне 12% (кроме Туркменистана – 15%), достаточно лаконичным решением было бы внедрение дифференцированных ставок налогообложения для компаний, которые пойдут на открытие представительств.
Альтернативным подходом, который, вероятно, более близок налоговым органам, было бы повышение ставки «цифрового» НДС с сохранением ставки «обычного» для стимулирования создания представительств.
В этом случае иностранные компании, решившие открыть представительства, получили бы возможность за счет приобретения товаров и услуг у местных поставщиков брать в зачет НДС, что создало бы дополнительные стимулы развития экономики.
Налоговые вычеты по НДС доступны у нас по услугам аренды мощностей местных ЦОД, необходимых для оказания цифровых услуг, маркетинговых и консалтинговых агентств для продвижения и т.д.
Отказавшиеся же компании стали бы платить больший объем НДС, что сказалось бы на стоимости их товаров и услуг для конечных потребителей и, соответственно, сократило бы их целевые аудитории. Так что, со временем, вероятно, они бы тоже вернулись к вопросу «локализации».